Ботанический сад в годы войны

Прогуливаясь по оранжереям Ботанического сада, наши посетители могут видеть растения, отмеченные георгиевскими ленточками. Это растения-ветераны – свидетели того страшного времени, которое пришлось пережить Саду в годы блокады. В течение осени и зимы 1941 года на территорию Ботанического института было сброшено более 50 зажигательных бомб, а за 1942–1943 годы еще 85 артиллерийских снарядов. Материальный ущерб Сада на 1943 год составил 9 458 000 рублей.

От бомбежек сильно пострадали как оранжереи, так и территория парка-дендрария. По данным научного сотрудника В.С. Турукина, за военный период коллекция парка сократилась на 198 видов, т. е. на 30%, и потеряла 2135 экземпляров из 8026. Из оранжерейной  коллекции, насчитывавшей к началу войны 6367 таксонов, к весне 1942 года удалось сохранить около 14% – 861 таксон.

Самой разрушительной оказалась бомбежка 15 ноября 1941 года. На углу между 17-й и Большой пальмовой оранжереей упала крупная авиабомба, в результате ее разрыва оранжереи 16, 17, 18 оказались разрушенными, практически во всех оранжереях были выбиты
стекла. В это время температура воздуха на улице была около -8 °С, а 16 ноября она упала до -14,5 °С.

И сегодня на металлических конструкциях 17-й оранжереи мы можем видеть следы от разорвавшейся тогда авиабомбы.

 

Садоводы и научные сотрудники сада немедленно начали перенос растений из разбитых оранжерей в те, что не пострадали от бомбежки, а также в помещение музея и в квартиры сотрудников. О спасении крупных пальм, бамбуков и других растений, росших в грунте, не могло быть и речи.

В акте, составленном 16–21 ноября 1941 года, говорится: «Ценность растений в деньгах не может быть выражена, и сами они не могут быть возобновлены; с их гибелью наука понесла невозвратимую потерю…».

Оранжереи отапливались времянками и кострами в надежде, что будет возобновлено отопление. Однако этого так и не случилось, и 8 января 1942 года большинство растений замерзло, а 24–25 января погибли растения, размещенные в помещении музея. С 20 января на отоплении времянками была оставлена лишь оранжерея 22.

26 января 1942 года специально созданная комиссия записала в протоколе: «Считать, что все растения государственного коллекционного фонда, бывшие под стеклом, погибли нацело».

Под руководством старшего агронома Николая Ивановича Курнакова садоводы и научные сотрудники, оставшиеся в городе, спасали растения. Часть из них разместили в небольшой оранжерее 22, часть раздали по квартирам, а крупные саговники выбили из кадок, обрубили корни и листья, завернули в рогожи и сложили в оранжерее 2. Николай Иванович и сам забрал довольно много растений в свою квартиру, это были его любимцы – различные кактусы и суккуленты. Только цереусов им было спасено 48 экземпляров, трихоцереусов – 59, гимнокалициумов – 55. Значительная часть из них – это растения, выращенные в 30-е годы из семян, полученных из Германии, в т. ч. от известной немецкой фирмы «Хааге» и монографа семейства кактусовых Курта Бакеберга.

 

Вот что писал о своих питомцах Н.И. Курнаков: «Поработать с ними пришлось, как с малыми детьми. Обмороженные места растений загнивали; подрезкой, дезинфекцией, присыпкой толченым углем мы добивались залечивания ран».

Н.И. Курнаков был награжден орденом Трудового Красного Знамени, а в поздравительном адресе от 1 декабря 1943 года в честь его 60-летия были такие слова: «В годы тяжелой разрухи гражданской войны, в год большого наводнения в Ленинграде в 1924 г. и особенно в годы Великой Отечественной войны с немецкими захватчиками, когда Ботанический институт и Сад переживали особенно тяжелые времена, Вы показали беззаветную преданность делу, самоотверженно спасая народное достояние. Лишь благодаря вашей энергии, опыту и знаниям оказалось возможным спасти кактусовые, орхидные и другие музейные коллекции живых растений».

Благодаря самоотверженному труду садоводов и научных сотрудников уже весной 1942 года в отчете о работе сада было записано, что коллекция живых растений продолжает существовать.

С этого времени можно говорить о начале процесса восстановления коллекции: были собраны семена и споры с погибших растений, посеяны семена Виктории амазонской. В 1943 году из Батумского сада получены семена субтропических культур, посеяны споры папоротников, взятые с погибших в 1941–1942 годах растений, собраны растения из других оранжерей города и от частных лиц. Следует отметить, что Ботанический сад приняли спас от гибели значительное количество растений из оранжерей Санкт-Петербургского государственного университета, которые также были разрушены в блокадные годы. Таким образом, к концу 1943 года оранжерейная коллекция насчитывала1425 видов и 11922 экземпляра.

 

В 1944 году была получена посылка из ботанического сада Лиссабона с семенами оранжерейных растений, а в 1945-м для обмена с другими ботаническими садами был даже выпущен  «Перечень семян, собранных в 1941–1944 гг.».

Не только сотрудники сада, но и весь Ботанический институт продолжал работать, несмотря на сложные времена. Ботанический музей, которым в тот момент руководил Андрей Андреевич Никитин, подготовил постоянную выставку, посвященную съедобным и ядовитым растениям. Экспонаты стояли в горшках с этикетками, а на стенах висели гербарные образцы растений. На выставке постоянно дежурили научные сотрудники, давали консультации и разъяснения. Регулярно читались лекции. Кроме постоянной была организована и передвижная выставка, с которой сотрудники музея и института выезжали на предприятия, в воинские части и госпитали. Энтузиастами и организаторами выставки были кандидаты биологических наук П.К. Красильнилов, И.А. Панкова и А.А. Никитин. Благодаря этой выставке можно было узнать, когда в зелени содержится больше витаминов, из чего лучше делать салаты и винегреты, чем можно заменить чай, кофе, крахмал, табак.

Сотрудниками Ботанического института выпускались многочисленные брошюры и плакаты о полезных свойствах растений. Вот некоторые из них: «Чай и кофе из культурных и дикорастущих растений Ленобласти» И.В. Палибина (1942), «Используйте для питания прибрежную и водную растительность» проф. Р.Ю. Рожевиц (1942), «Разведение шампиньонов» Л.А. Лебедевой (1942), «Выращивание зелени в осенне-зимнее и ранневесеннее время» А.И. Сметанниковой (1943), «Витамин С в хвое и листьях деревьев и кустарников» П.К. Красильникова (1943), «Приготовление пищи из ботвы и дикорастущих съедобных растений» И.А. Панковой и А.А. Никитина (1943), «Табак и его культура в Ленинградской области» В.С. Соколова и И.А. Линчевского (1943), «Китайская капуста» В.И. Чиркова (1943).

Ранней весной 1942 года пришло распоряжение об организации выращивания и заготовки лекарственных растений. Под руководством Н.Н. Монтеверде сотрудники отдела лекарственных растений подготовили участок 0,3 га, куда было высажено более 20 тыс. экземпляров наперстянки. В результате получили сухого листа наперстянки на 100 кг больше запланированного. Огромные усилия приложили сотрудники и при создании огородного хозяйства. Задание по выращиванию рассады овощных культур также было перевыполнено.

В годы Великой Отечественной войны ни на один день не прекращала работать библиотека института. Осенью 1941-го наиболее ценные книги (7000 единиц) были упакованы, но президент Академии наук В.Л. Комаров запретил вывоз библиотеки и гербария из Ленинграда. Несмотря на минусовую температуру в помещении, сотрудники библиотеки ежедневно принимали и выдавали книги, выполняли устные справки. Сохранились сведения, что за 1943 год библиотеку посетило 804 человека.

В Ботаническом институте продолжалась работа Ученого совета, проходили защиты диссертаций. Докторами биологических наук стали В.А. Бриллиант, Н.Ф. Гончаров, В.Ф. Купревич, А.В. Прозоровский, Н.В. Шипчинский. Кандидатские диссертации были защищены Ф.Ф. Лейсле, И.А. Линчевским, В.И. Чирковым.

Продолжалась работа над капитальным трудом «Флора СССР». За время войны была напечатана часть тиража XI тома, подготовлен к печати XII том и велись работы по подготовке следующих томов.

Сотрудники отдела геоботаники разработали способы использования срезанных облиственных ветвей для целей маскировки.

Правительство высоко оценило подвиг ленинградских ученых: 80 сотрудников института были награждены медалью «За оборону Ленинграда», профессор Р.Ю. Рожевиц, уполномоченный БИН В.С. Соколов, старший научный сотрудник Н В. Шипчинский – орденами Ленина, старшие научные сотрудники А.А. Никитин и В.И. Чирков – орденами «Знак Почета».

Тяжелые испытания выпали на долю сотрудников сада и института, но люди продолжали работать, несмотря ни на что.

Наша задача – помнить о подвиге этих людей. Очень приятно, что посетители сада интересуются данной темой, каждый год в день снятия блокады, а также 9 мая проходят тематические экскурсии как для детей, так и для взрослых.

В январе 2020 года оранжерейная коллекция сада пополилась еще одним памятным растением. Этот филодендрон сопровождался запиской жительницы блокадного Ленинграда Зинаиды Владимировны Караченцевой: «Мы жили на Васильевском, на Среднем проспекте в доме рядом с кирхой. Когда началась блокада, мне было шесть лет. Иногда мы ходили проведать мою двоюродную тетю, которая жила на Каменноостровском (угол Чапыгина) в большом, красивом и, как мне тогда казалось, сказочном доме. Я очень любила эти визиты. Всё в ее крохотной комнатке казалось мне необычным – старинный резной шкаф с огромным зеркалом, затейливый абажур, сделанный из какихто немыслимых бус и подвесок, которые, когда на них падал луч солнца, сверкали всеми цветами радуги и заливали комнату такими яркими, такими не блокадными отблесками.

Больше всего мне нравился огромный экзотический цветок, который главенствовал в комнате, занимая ее добрую треть. Он появился у тети задолго до войны, наверное, годах в 30-х. Когда я увидела его впервые, то подумала, что ничего прекраснее из мира домашних растений я не встречала. Казалось, от визита до визита он становился все больше, все значительнее. Удивительно, в блокаду, когда все вокруг умирало, он продолжал жить и расти и в один прекрасный момент… даже дал «детку». Я умоляла своих дать ее нам, чтобы вырастить такой же прекрасный цветок, как у тети. Но разрешили мне это сделать только в конце войны, когда жизнь немножко изменилась к лучшему. Цветок этот прошел с нами долгий путь. Переехал с Васильевского на Выборгскую сторону. Чуть было не погиб, но, как Феникс, возродился из пепла и живет по сей день».

Использованная литература

Арнаутова Е.М. История оранжерейных коллекций Ботанического сада Петра Великого//Hortus bot. 2015. Т. 10, URL: http://hb.karelia.ru/journal/article.php?id=3102. DOI: 10.15393/j4.art.2015.3102

Арсеньева Т.В. Ботанический музей, война и блокада в документах и фактах//Война и блокада Ленинграда в коллекциях музеев и библиотек: Материалы конференции ЦГПБ им. В.В. Маяковского. СПб.: Борей Арт, 2007. С. 112–114.

Васильева И.М. Оранжерейная коллекция суккулентов БИН РАН во время Великой Отечественной войны и ее восстановление в послевоенные годы // Ботанические сады: состояние и перспективы сохранения, изучения, использования биологического разнообразия растительного мира. Тезисы докладов Международной научной конференции. Минск: «Белорусский государственный педагогический университет имени Максима Танка», 2002. С. 32–34.

Манойленко К.В. Ботаники и Великая Отечественная война // Труды объединенного научного совета по гуманитарным проблемам и историко-культурномнаследию. СПб: Санкт-Петербургскинаучный центр РАН. 2011. Т. 2010. С. 57–70.

Связева О.А. Деревья, кустарники и лианы парка Ботанического сада Ботанического института им. В.Л. Комарова. СПб: Росток, 2005. С. 34.

https://vk.com/@botsad_spb-spustyapochtisto-let-botanicheskomu-sadu-petravelikogopo11 4