П.Е. Сорокин, руководитель Санкт-Петербургской археологической экспедиции , к.и.н. , с.н.с. ИИМК РАН
Миф об основании Северной столицы на необжитом и непригодном для обитания пустынном месте, несмотря на исторические свидетельства о Ниеншанце и Ландскроне, русских и ижорских селениях в устье Невы, до сих пор сохраняется в общественном сознании. Во многом он подкреплялся отсутствием здесь видимых следов прошлого и находок древностей. Не только Петербург, но и все Приневье, за исключением Орешка, до недавнего времени оставались белым пятном на археологических картах северо-западной России. Регулярные археологические исследования на территории Петербурга и окрестностей и выявление памятников средневекового и нового времени происходят только в последние десятилетия[1].
Проведенные в 1992 году в устье Охты разведочные исследования открыли сохранившиеся участки культурного слоя XVII века, связанные с Ниеншанцем, и древнее кладбище. Хотя провести раскопки на большой площади в условиях плотной заводской застройки (на мысу, где располагался Петрозавод) тогда не удалось, полученной информации было достаточно для постановки культурного слоя Ниеншанца и окружавшего крепость города Ниена на охрану в числе первых археологических памятников Петербурга [2] .
В 2000 году на Охтинском мысу был установлен информационный памятный знак «Крепость Ниеншанц» в виде бастиона с историческими пушками, найденными в Охте, а в 2003 году, в дни празднования 300-летия Петербурга, был открыт первый в городе историко-археологический музей «Ландскрона, Невское устье, Ниеншанц», рассказывавший о его предыстории.
Однако в 2006 году территория Охтинского мыса, где располагался Ниеншанц, была передана Газпрому для строительства «Охта-центра» с 300-метровым небоскребом. Проведенные здесь в 2006–2010 годах раскопки открыли многослойный археологический памятник, изменивший в значительной мере представления о допетровской эпохе в Приневье[3]. Главным научным результатом проведенных исследований стала разработка культурно-хронологической шкалы Невского региона на протяжении семи тысячелетий – с эпохи неолита до основания Петербурга[4] .
Древнейшие находки на мысу были связаны с первоначальным освоением Восточной Прибалтики древними людьми в эпоху неолита – раннего металла в V–II тыс. до н. э. Изученные здесь промысловые рыболовные и охотничьи стоянки располагались на побережье лагуны Литоринового моря, отделенной от него Лиговской косой. Среди остатков свайных конструкций найдены многочисленные фрагменты обработанной древесины, включая рыболовные ловушки в виде секций заградительных конструкций, связанных растительными веревками из колов и реек высотой до 4 м.
Были обнаружены остатки рыболовных снастей с каменными грузилами и поплавками из коры, детали удочек, многочисленные фрагменты орнаментированных керамических сосудов, разнообразный каменный инвентарь: наконечники, тесла, ножи, другие орудия, а также янтарные украшения. В неолитический период, в условиях более мягкого климата, здесь произрастали хвойные леса с преобладанием ели и некоторой примесью широколиственных пород: липы, вяза, дуба, граба, клена, а также лещины и ольхи[5] .
Каменное сырье, типы каменных орудий, рыболовных ловушек, а также янтарные украшения свидетельствуют о связях обитателей охтинских стоянок с древним населением Северо-Запада Восточной Европы и Восточной Прибалтики. Сходные по типу промысловые поселения первобытной эпохи на берегах морских лагун, у устьев рек, впадавших в Литориновое море, изучены, кроме Охтинского мыса, в районе Сестрорецкого разлива, в Лужско-Нарвском междуречье.
Известны подобные скопления стоянок у побережья и в соседних странах Балтики: Литве (Швянтойе), Латвии (Сарнате), Финляндии (на р. Ийоки). Прибрежный лов с использованием заградительных ловушек известен также в Юго-Западной Балтике (Германия, Дания). Промысловые зоны древних людей, располагавшиеся у лагун и устьев рек, на морском побережье, характеризуют некую культурно-хозяйственную общность в освоении морских ресурсов Балтики.
Отложения культурных слоев эпохи раннего металла, относящиеся по данным радиоуглеродного анализа к середине – концу II тыс. до н. э., оказались интенсивно перемыты, что совпадает по времени с прорывом реки Невы из Ладоги в Балтику. Они отделяются от вышележащих слоев мощными (до 1 м) песчаными напластованиями.
Поселение раннего железного века с каменными очагами, ямами и находками штрихованной керамики, относящееся к раннему железному веку, обнаружено на возвышенной центральной части Охтинского мыса с отметками 3,2–2,8 м Б.С. на берегу водной протоки. Оно датируется по радиоуглеродным анализам временем около рубежа эр, когда происходит стабилизация гидрологического режима, мыс полностью освободился от воды после прорыва Невы, и здесь началось формирование почвенного горизонта.
Это опровергает появившуюся после исследований А.А. Иностранцева в Южном Приладожье в 1880-х годах теорию о длительном существовании (вплоть до исторических времен) на месте Невы пролива между Ладогой и Финским заливом. В раннее средневековье Нева становится важным участком международных торговых путей, о чем свидетельствуют обнаруженные у ее устья клады арабских и западноевропейских монет.
Находясь на стратегическом месте у входа в Неву (в 12 км от ее устья), Охтинский мыс становится удобным местом для устройства оборонительных сооружений. Обнаруженные здесь остатки крепостей являются недвижимыми весьма ценными археологическими объектами. Древнейшее укрепление мыса – земляное городище, сооруженное здесь около XIII века, занимало его северную оконечность, отделенную с юга естественной ложбиной, рвом и валом. Располагаясь на главном водном пути из Северной Европы на Русь, укрепление, где не было постоянных жителей, вероятно, служило сторожевым пунктом, охранявшим рубежи Новгородской земли. К настоящему времени это единственный известный на побережье Невы памятник того времени. Зоны ижорского расселения зафиксированы за пределами долины реки, что связано с постоянной военной опасностью, исходившей с Балтики.
Основание шведской крепости Ландскроны на этом же месте связано с эпохой крестовых походов на Балтике, когда немецкие рыцарские ордена и Датское королевство завоевывают Восточную Прибалтику, а Швеция – Финляндию. В 1293 году, во время Третьего крестового похода, правитель Швеции Тергильс Кнутссон основывает Выборг в Карелии, а в 1300 году в Ижорской земле – Ландскрону. Летопись сообщала, что в ее строительстве участвовали мастера из Рима, посланные папой Римским, и крепость была утверждена «твердостью несказанной». С ее помощью шведы планировали подчинить Ижорскую землю и отрезать Русь от Балтики, взяв под свой контроль восточную торговлю с Европой.
Но следующей весной, в 1301 году, великий князь Владимирский Андрей Городецкий взял Ландскрону штурмом и разрушил ее. Как показали раскопки, это была большая и мощная крепость. В центре площадки возвышался искусственный холм, по периметру которого были воздвигнуты укрепления с восемью башнями. По своим размерам и устройству Ландскрона выделялась на фоне других крепостей крестоносцев того времени в Финляндии и в Восточной Прибалтике. Она занимала площадь около 5 га, была окружена тремя оборонительными линиями и, видимо, планировалась завоевателями, как важный военный и торговый центр на Востоке Балтики.
Несмотря на то, что крепость была разрушена сразу после штурма, на мысу сохранились насыпная площадка, окруженная тремя оборонительными рвами, показывающими планиграфию укреплений крепости Ландскрона. Сохранилось также основание башни с колодцем, которое упоминается в шведской хронике Эрика как последний оплот осажденных. События, связанные с Ландскроной, не менее важная часть нашей истории, чем Невская битва, но в отличие от устья Ижоры, где имеются лишь отдельные элементы исторического ландшафта, здесь сохраняется основание уникального фортификационного сооружения.
Колонизация Приневья русским населением в XIV–XVI веках подтверждается на мысу керамическими и монетными находками, связанными с сельцом на Усть-Охте и русским торговым поселением Невское устье. Крепость Ниеншанц (русское название Канцы), основанная шведами в 1611 году на его месте и напоминавшая полевые укрепления, в 1656 году была разрушена русскими войсками. Вскоре после этого она была вновь отстроена по новому проекту (пять бастионов в форме звезды), который восходит к проектам итальянских крепостей XVI века. Она строилась по старой голландской системе и уникальна по своему устройству для Восточной Балтики. Строительство ее значительно изменило конфигурацию и ландшафт мыса, и в настоящее время ее укрепления сохраняются в высоту до 4 м.
Ниеншанц, занимавший удобное географическое положение, контролировал выход из Невы в залив, а также переправу на магистральной дороге из Ингерманландии в Карелию. Крепость стала ядром города Ниена с населением 2 тыс. человек, основанного королем Густавом II Адольфом для ведения торговли с Россией.
В начале Северной войны (1703) Ниеншанц после недельной осады был взят войсками Петра Великого, что ознаменовало возвращение Россией выхода в Балтику. Переименованный в Шлотбург он стал резиденцией царя и лагерем русских войск до завершения строительства Петербургской крепости. В 1717 году по распоряжению царя внутри старой крепости разместили питомник культурных растений, получивший название Канецкий огород, где выращивали деревья и кустарники для городских садов, а также овощи, фрукты и ягоды.
Призыв к сохранению Ниеншанца, как главного «антиквитета» Петербурга – памятника победам Петра Великого, содержится в знаменитом «Описании Санкт-Петербурга» 1751 года А.И. Богданова – библиотекаря Императорской Академии наук[6] . Составленный в те же годы под руководством академии план города подтверждал хорошую сохранность этой крепости, по-прежнему возвышавшейся на мысу. Описание штурма Ниеншанца вошло во все издания о петровских победах в Северной войне того времени, включая знаменитую «Книгу Марсову или воинских дел» с гравированной картой штурма крепости.
Крепостные сооружения Ниеншанца, судя по планам Петербурга, сохранялись на мысу до начала XIX века, и их разрушение связано со строительством здесь в XIX веке Охтинской верфи. При этом оборонительный ров с южной стороны крепости продолжали использовать, оборудовав в нем ковш – гавань для малых судов, связанную с Невой.
***
В 2011 году городская общественность добилась решения властей о переносе строительства бизнес-центра с Охтинского мыса в Лахту, и появилась реальная возможность сберечь для будущего сохранившиеся в подземном пространстве основания исторических крепостей в составе ландшафтного археологического музея. Предложения по его созданию городским властям были сформулированы еще в процессе раскопок, а изученные сооружения по возможности консервировались обратной засыпкой. Необходимость защитить территорию с уникальными памятниками от застройки и создать на их основе археологический музей Петербурга, сохранив для будущего реальные свидетельства российской и европейской истории, поддержали научное и культурное сообщество и жители города[7] .
За прошедшие после раскопок полтора десятилетия памятники Охтинского мыса уже стали частью городской культуры – им посвящены десятки научных и популярных публикаций, выставок, в т. ч. в Эрмитаже, союзах художников и архитекторов Петербурга. Петербургские архитекторы предложили целую серию (около двадцати) проектов археологического паркамузея на мысу с показом исторических крепостей. Часть их была подготовлена выпускниками СПб ГАСУ и Академии художеств под руководством известных архитекторов О.С. Романова, В.В. Попова, С.В. Семенцова, Р.М. Даянова, активно поддерживавших создание Археопарка.
Проекты археологического музея, разработанные в мастерских С.В. Гайковича и Ю.К. Митюрева, были представлены на городских биеннале. Все разработки предусматривают сохранение исторических крепостей, с возможным воссозданием части укреплений или обозначением их на поверхности. Предпочтительным оставался ландшафтный вариант с показом сохранившихся укреплений под открытым небом после их консервации и реставрации. Устройство на Охтинском мысу археологического парка позволило бы существенно обогатить историческое наследие нашего города, добавив к нему несколько тысячелетий древней истории.
Учитывая масштабы и плотность размещения выявленных здесь объектов, любое строительство приведет к их уничтожению, т. к. в угоду стратегическому инвестору они так и не были в полной мере поставлены на охрану. Охтинский мыс с 1300-го до 1705 года не менее семи раз становился местом военных столкновений и может рассматриваться, как главное поле сражений в борьбе за выход Российского государства в Балтику. Начавшееся на мысу, несмотря на протесты научного сообщества и общественности, строительство нового бизнес-центра Газпромнефти приведет к исчезновению чудом сохранившихся археологических свидетельств – зримых следов этой многовековой борьбы.
Охтинский мыс – небольшой участок (около 6 га) городской территории, но на нем сосредоточены почти все памятники предыстории Петербурга, неразрывно связанные с российской и европейской историей. Наличию такой археологической составляющей, как масштабные части трех крепостей, являющиеся главной ценностью данной территории, и дополняющие их коллекции археологических предметов от неолита до нового времени, мог бы позавидовать любой археологический музей в мире. Для Петербурга они – бесценные свидетельства древней истории этих земель и времен его основания. Здесь больше нет ничего подобного столь древним памятникам. Если сейчас нет возможности разумно распорядиться ими, необходимо сохранить их от уничтожения, оставив решение вопроса для будущего.
[1] Сорокин П.Е. Археологические исследования и проблемы сохранения культурного слоя на территории Санкт-Петербурга // Археология Петербурга. – СПб., 1996. – Вып. 1. – С. 20–47; Археологическое наследие Санкт-Петербурга // Культурное наследие Российского государства. – СПб., 2000. – С. 138–148.; Ландскрона, Невское устье, Ниеншанц. СПб. 2001.
[2] Памятники истории и культуры Санкт-Петербурга. СПб. 2005, с. 239.
[3] Сорокин П.Е. Нужен ли Петербургу Археологический музей? / Культурные инициативы Петра Великого. Материалы II Международного конгресса Петровских городов. СПб., 2011, с. 136-144.
[4] Сорокин П.Е. Культурно-историческая стратиграфия Охтинского мыса / Археологическое наследие Санкт-Петербурга. Вып. 4. СПб. 2014, с. 25-55.
[5] Гусенцова Т.М., Сорокин П.Е., Кулькова М.А. К результатам комплексных исследований памятника Охта 1 в центре Санкт-Петербурга (2008–2009). Неолит – ранний металл. КСИА РАН №227, 2012, с. 25
[6] Богданов А.И. Описание Петербурга. СПб. 1997, с. 238-240
[7] Живой музей на Охтинском мысу – https://bashne.net/?p=6608; Вишневский Б.Л. Служба госстройнадзора выдала разрешение на строительство на Охтинском мысу – https://bashne.net/?p=6604; Активисты проводят онлайн-флешмоб в защиту Охтинского мыса. – https://protect812.com/2020/12/01/fleshmob-ohtinskiy-mys/ ; https://protect812.com/2020/12/03/ohtinskiy-mys-10-let/; Музей вместо офисов: Охтинский мыс в Петербурге опять стал точкой конфликта — https://dzen.ru/a/Y8fkf3hfi047Ks-f
